Сказка, привязанная к месту

Сказки можно и даже нужно пересказывать. В этом их смысл. Сказ вообще – дело устное. Представьте себе, что вас просят: «Расскажи сказку!», а вы берёте книжку и начинаете читать. Не то!

А вот ещё бывает: собрались в походе у костра, вокруг ночь, жутковато, самое время для страшных сказок. И тут рассказчик берёт книгу, а ещё лучше – телефон (там экран светится) и читает: бу-бу-бу… Не то?

Потому что сказки рассказывают или сказывают. Помните: «Скоро сказка сказывается…» и т.д.? Вы слыхали, что настоящие сказки относятся к развлекательному жанру, даже если они страшноватые? В сказке есть приключения и волшебство, часто их используют в качестве мудрых наставлений или притч.

Одну из таких притч я перескажу вам сегодня. Она о том, как здесь, на Куршской косе, рыбаки воду мутили.

Рыбак из Росситтена

Петерс был не такой уж старый, когда утонул. Зато он был пьян, и довольно сильно, поэтому просто перевернулся в лодке посреди озера, и тяжёлый рыбацкий плащ утянул его на дно. Тело так и не нашли, да и не очень старались: как часто случается с пьяницами, семьи у Петерса не было – жена давно уже убежала на другой берег залива к какому-то колбаснику, а детей они так и не завели.

Вода часто забирает рыбаков, тем более неосторожных, и все бы забыли о рыбаке Петерсе быстро и навсегда, если бы не странные вещи, которые стали происходить на озере вскоре после этого.

Озерцо Люнк было очень спокойным и тихим, но тут люди стали поговаривать, что всё же без нечистой силы не обошлось, так как в озере, якобы, поселился страшный водяной, который обливает людей, проходящих мимо, фонтанами воды. И якобы, если подойдёт к самой воде рыбак бородатый и посмотрит на своё отражение, то водяной непременно утянет его за бороду на дно. Поскольку у утонувшего Петерса была окладистая чёрная борода, односельчане решили, что это он и обратился в водяного, посбривали бороды, у кого они ещё были, и стали обходить озеро стороной, что очень сильно удлиняло путь между Росситтеном и хутором.

А надо бы вам сказать, что как раз на хуторе был постоялый двор, где хозяин держал трактир, знаменитый на всю округу. В самом Росситтене, конечно же, были и другие трактирчики, но разве можно было сравнивать? Никто так не жарил угря, не коптил рыбу по секретному рецепту, не запекал ворону в тесте, как хозяйка трактира, и никто на всём побережье не тушил капусту, как она. И где бы ещё можно было попробовать копчёный окорок, который трактирщику доставляли из самого Мемеля, ну а уж о пиве и говорить нечего! Пиво варили в Росситтене на пивоварне при замке, славилось оно на всю округу, а продавалась лишь в этом трактире. Самое вкусное и свежее пиво наливали заезжим гостям, а уж они-то как раз и останавливались на постоялом дворе, после чего, как верно рассчитал хозяин, ехали дальше, трепля языками там и сям, как вкусно у него в гостях их накормили и напоили. Да и где бы ещё можно было послушать свежие новости с материка или, если повезёт, даже завести новые знакомства, как ни в месте, где останавливаются проезжающие? При этом стоит ли удивляться, что все приличные и уважаемые селяне, а также те, кто таковыми себя считал, пропивали в этом знаменитом трактире свои последние монеты и ничуть не беспокоились по этому поводу.

Беспокоиться они начинали позже, когда, засидевшись допоздна, вспоминали об обратном пути и непростом выборе: какой дорогой возвращаться в Росситтен? И, представьте, даже страшась гнева жены и желая поскорее очутиться в тёплой постели, всё-таки выбирали длинную дорогу в обход озера, потому что идти короткой по берегу боялись даже пьяные храбрецы.

- Возвращаться мокрым домой холодно, - говаривали одни, оправдывая себя.
- Ладно мокрым, а если мёртвым? – поддерживали другие. – Известно, что Старый Петерс особо не терпит хмельных.

Так шёл за годом год, местные и заезжие веселились в трактире, водяной (если он был) сидел в озере, и жизнь шла своим чередом. Между тем жена трактирщика родила ему щекастого мальчугана, а счастливый трактирщик, на радостях, принялся угощать гостей и никак не меньше недели за свой счёт поил всю деревню. В тот год, говорят, это и случилось.

Один литовский рыбак гостил в трактире. Вечером одного летнего, но ветреного дня, в трактир набилось особенно много народу. Изрядно подпив и обсудив последние новости, местные перешли на излюбленную тему – тропинки у озера и чудища водяного. Литовец устал слушать страшные россказни про Старого Петерса и объявил, что тотчас же идёт на озеро, чтобы там с ним разобраться. Воды он совсем не боялся, никогда и никакой, потому что точно знал, что для рыбака вода – источник существования, а для человека – жизнь и здоровье. Всех водяных духов он всегда чтил и задабривал, а дедушку водяного на его родине всегда ласково звали Водянис.

Сказано-сделано. Дорога не долгая, рыбак подошёл к берегу и громко крикнул:
- Эй, есть тут кто?

Тотчас же большой пузырь начал надуваться над озером, а когда лопнул, мохнатая от водорослей и скользкая от чешуи, большая тёмная куча поднялась из воды и уставилась на рыбака мутными глазами. Чудище медленно открыло беззубый рот, оттуда вырвался фонтан воды с тиной, и облил смельчака с ног до головы.

Но литовский рыбак ничуть не испугался. Он, хохоча, стал стряхивать с себя тину:
- Ну, ладно-ладно, побаловался и будет. Водянис, давай знакомиться!
- Давай, - неожиданно спокойно ответил ему голос. – Я – водяной.
- А имя есть у тебя?
- Петерс.
- А молод ты или стар, Петерс?
- Я-то? Да, пожалуй, уже и стар – давно это озеро охраняю.
- А что же ты, Старый Петерс, людей обливаешь?
- А я трезвых не обливаю. А пьяным нечего мимо шататься – плюют, ругаются, никакого почтения, а воду надо чтить и уважать – она дом для многих. Знаешь ли ты, что тому, кто при жизни воду грязнит, после смерти её всю самому выпить придётся?

Задумался человек. Он и сам, и другие рыбаки ведь знали, что без должного почтения вода мстит, даже топит человека.

- Ладно, не обижайся, старик! – крикнул рыбак. - А ты лучше вот что – приходи-ка в трактир. У хозяина ребёночек родился, угостит. Только облик измени на нормальный – негоже людей пугать.
- Ну уж нет, так не пойдёт! Хозяин отцом стал, а ты зовёшь. Пусть он сам меня и пригласит, а я ещё подумаю.

На том и порешили.

Наверное, не стоит и описывать, какими словами убеждал весёлый литовский рыбак новоиспечённого папашу - трактирщика к озеру сходить, за Старым Петерсом. На крестины первенца водяное чудище позвать, мыслимое ли дело! Да в том-то вся и штука, что местный люд отличался всегда от всех остальных народов чрезвычайно. Лихости и дури было местным не занимать, а потому, представьте, побившись об заклад, трактирщик сходил до озера Люнк совсем трезвый и покричал там водяного Петерса. Озеро, между тем, осталось тихим и гладким, к немалой радости трактирщика, который, весьма довольный глупостью литовца, пришёл домой, где и принялся представлять уже своим обещанный денежный заклад.

Гости трактира были рады случаю обсудить эту сомнительную сделку, заодно выпив лишнюю чарку, и, хотя пошёл сильный дождь, расходиться не спешили, ожидая развязки дела. Но чем ближе было к полночи, тем чаще и с опаской все поглядывали на дверь. А когда полночь наступила, и никто не пришёл, народ, подтрунивая над спорщиками, засобирался по домам, ругая непогоду и всех, кто морочит добрым людям головы и пугает бабкиными россказнями честных рыбаков.

Ветер за порогом дул всё сильнее. Гром громыхнул совсем близко, сверкнула молния, и вдруг дверь трактира слетела с петель. Огромная фигура мокрого здоровяка в шляпе шкипера показалась в дверном проёме. С его плаща ручьями стекала вода. Гость шагнул в трактир, и все увидели, что в руках он держал большую корзину, полную рыбы. Громогласно поздоровавшись, рыбак заявил, что он и есть Старый Петерс, явился он на крестины, а корзина рыбы – подарок крестничку. Все так и застыли, не зная, что дальше делать. Только весёлый литовский рыбак не растерялся, и крикнул трактирщику:
- Так угости же гостя!..

…Вот так и началась дружба Старого Петерса со здешними рыбаками. Водяной оказался весёлым рассказчиком, правда, шутки у него были сплошь грубые, но женщин в трактире не было ночью, а до рассвета Петерс всегда уходил.

Вскоре Старый Петерс уже стал завсегдатаем и желанным гостем в трактире. Кроме того, он перестал пугать людей, проходящих мимо озера, и обливать их водой. У рыбаков же с этих пор не переводилась рыба в сетях, так что по сей день ходят слухи, что местные умеют наколдовывать рыбу и заговаривать сети. Знают они теперь и то, что вода требует почтения.

И то сказать – Куршский залив никогда не пересыхает. А как только, если выдаётся слишком жаркое лето, вода начинает иссякать, Старый Петерс берёт у местного трактирщика (а их уж сколько поколений сменилось!) самые большие кувшины, черпает воду из моря и выливает её в залив.

Блог методиста по экологическому просвещению национального парка «Куршская коса» Игнатьевой Ю.А.